Мне третий раз за эту осень снится один и тот же сон.
В нем мы смотрим сквозь пыльные окна кафешек на забрызганные дождевыми каплями улицы, на яркие пятна зонтиков над головами пробегающих мимо людей, на их лица, гримасы, улыбки. Заглядываем в их сверкающие глаза.
Пьем искристое красное вино и пристально смотрим друг другу в зрачки. И говорим, говорим, говорим. Без умолку, не останавливаясь, лишь изредка прерываясь на секундные паузы, чтоб перевести дух.
И посетители украдкой поглядывают на нас и усмехаются в широкие воротники свитеров.
Мы, перемазанные кремовым тортом, хохочем друг над другом и пишем на полуиспачканных салфетках какие-то глупости. Обводим их в неровные круги, старательно выводя линии фиолетово-черной пастой.
Сон смазывается, картинка дрожит и плывет, а потом ее заволакивает черным.
Чего-то в этом в сне не хватает, я не могу понять, чего, верчусь в кровати из стороны в сторону, толкаю подушку, жмусь к одеялу, силясь вспомнить - но нет.
Я только знаю одно: даже если я вдруг в одной из тех забытых Богом кафешек ни с того ни с сего чуть слышно всхлипну, ты не усмехнешься и не дернешь плечом, как обычно. А просто протянешь свои ладони и сожмешь мои ледяные пальцы.
И все – все – будет хорошо.